КХЛ. Актуальное интервью. Риск – благородное дело

А футболисты – до лучших дней

- Я считаю, что у нас никогда, по большому счету, футбола не было. Лучшее достижение    – 4 место чемпионата мира в Англии. Когда это было — пятьдесят лет назад, еще в ту эпоху. Чему мы удивляемся — не вышли из группы? Так это – наш уровень, ничего удивительного.

Что сказать о Капелло? Мне кажется, что в таком возрасте уже нет запредельных амбиций, серьезного потенциала. Их и не может быть. Понятно, ему платят бешеные деньги, я бы за такие деньги даже на льдину поехал жить и работать – какая разница? Когда такие деньги платят, то и результат должен быть сумасшедшим. Результата нет. Соотношения «цена – качество» неадекватное. Из пушки выстрелили по воробьям.  

Мы продаем или покупаем

- От футбола перейдем к хоккею, который у нас все же есть.

- Есть-то есть. Но не надо думать, что все так хорошо. Своих проблем хватает.

- Например, лимит. Расхожая нынче тема. Вы о ней часто говорили. Скажите и нашим читателям.  

- Вопрос в том, что мы хотим. Как в анекдоте: «Мы продаем или покупаем?» Если мы хотим иметь сильную лигу, естественно, лимит надо отменить. Если мы хотим иметь сильную сборную – необходим определенный баланс. Вот и все. И можно закрывать лимитный вопрос. Пять человек – это оптимальное количество легионеров в КХЛ. То, что мы имеем сейчас.

- Оптимальное количество и для «Автомобилиста»?

- Если бы у меня была возможность, я бы, конечно, взял побольше. Но существуют правила, а мы люди законопослушные. Хотя серьезных «дыр» в клубе на сегодняшний день нет.

- Вопрос о бюджетах клубов. Вот в мужском баскетболе их открыли. А в хоккее? И вообще — имеет ли эта информация значение для болельщиков, специалистов, для создания общественного мнения?

- Для меня имеет значение зарплата игроков. Я ее знаю. По бюджетам есть разные точки зрения. Мол, криминал может воспользоваться, еще какие-то моменты. Понимаете, в чем дело, я вообще на эту тему не задумываюсь. Я человек сугубо практический, мне нужно знать, например, какая зарплата у Ковальчука. Мне это нужно для работы. Мне звонят: вас интересует такой игрок? Он меня, может быть, интересует с точки зрения своих профессиональных качеств. Но я понимаю, что это другие деньги, которые я не могу себе позволить. И я говорю, нет, он меня не интересует. А что касается праздного интереса? Ну, знаю, что Капелло, по слухам, получает большие деньги, но мне-то какая разница. И дай Бог ему здоровья. Я думаю, что людям, прежде всего, интересно, как хоккеисты играют, а не сколько они получают.

Купи себе «Мерс» и сиди в «Мерсе»

- Ну, вот – Малыхин, который перешел в Казань. Скажем, я понимал, что он перейдет. А наши болельщики устроили настоящие публичные слушания – перейдет, не перейдет, сколько он здесь получает, сколько будет получать там, сможем ли мы ему здесь и как добавить ему в зарплате…

- А он мог бы не перейти. Вы, кстати, ошибаетесь.

- Почему же?

- Снова скажу — цена-качество. Смотрите, какая ситуация. Вот условно человек захотел купить себе 600-й «Мерседес». Он может продать все: квартиру, дачу, последний пиджак… Купить себе «Мерс» и сидеть в этом «Мерсе». Но есть же какие-то разумные вещи. То же самое и здесь. Теоретически мы могли его удержать, но зачем? Это не тот игрок, за которого мы должны платить такие деньги. Хотя я к нему отношусь с большим уважением. К нему нет никаких претензий, он честно отработал сезон, он правильный парень.

- Для Малыхина это хорошо, что он перешел в Казань?  

- Все относительно. Для его финансового благополучия, да, очень хорошо. Для его профессионального роста – не знаю, не знаю. Может быть, тоже хорошо, хотя у меня большие сомнения. В любом случае — пожелаем ему успеха.

Не занимаюсь ядерной физикой  

- Вернемся в прошлый сезон. Команда, которая по всем показателям была на последнем месте в КХЛ, с тем же самым бюджетом, сумела уверенно выйти в плей-офф, причем, совсем неплохо там отыграть. Как все это объяснить?

 - Вопрос в том, что пришли новые люди, новое руководство, новый менеджмент, новые тренеры – и изменилась вся философия хоккейного дела.

Если коротко говорить, то причина в одном – в профессиональной работе. Начиная с губернатора Евгения Куйвашева. Это банально звучит, но губернатор привлек, смог убедить Алексея Боброва в том, что он должен заняться хоккеем. Бобров нанял профессионального менеджера – меня, то есть. Я нанимаю профессиональных тренеров. И собираю всех в один коллектив. Смысл в чем – хоккеем или балетом должны заниматься профессионалы.

Мне, например, 54 года. 46 из них я занимаюсь хоккеем, и больше ничем не занимаюсь. Вы правильно сказали: я комментировал матчи, преподавал на кафедре хоккея, судил, работал детским тренером… Не занимался волейболом или ядерной физикой. Мы создали профессиональную команду и начали работать. Вот и все. И никаких подвигов, откровенно говоря, мы не совершали.

Не надо ничего особенного, чтобы выйти в плей-офф, по большому счету. Нужен хоть какой-то бюджет. Мы бы и Новокузнецком вышли, с этим нищим бюджетом. «Металлург» набрал больше очков, чем ЦСКА. Просто в Западной конференции надо было взять меньше очков, они вышли, а мы – нет. А в следующем сезоне мы шли в середине турнирной таблицы полчемпионата, просто пришлось продавать всех игроков. Поэтому, выход в плей-офф не является каким-то подвигом.

- Подвиг не подвиг, но для наших болельщиков это был удивительный результат.

- Если серьезно чем-то заниматься, то все равно результат будет. А если бросить все, шаляй-валяй, выплывем не выплывем, то понятно, что ничего не будет.

Я на своем веку видел немало руководителей, которые относятся к хоккею чисто формально. Дали социальную нагрузку — перечислить такую-то сумму. Они эти деньги перечислили, и даже не интересуются, что делается в команде, им до всего этого, как до лампы. А в «Автомобилисте» ситуация другая. В прошлом году, когда Коваржа подписывали, мне Бобров звонил, наверное, каждые пятнадцать минут, ну, что — подписали не подписали. Не просто так, его губернатор напряг, и он что-то из-под палки делает. Он делает потому, что этим живет.

- Да, приходилось встречать управленцев, про которых вы говорили…

- Вот вы хозяин крупного бизнеса. Наследство вам упало – нефтебаза какая-то. Вы в этом разбираетесь?

- Не разбираюсь.

- Что вы сделаете?

- Найму того, кто разбирается.

- Совершенно верно. Допустим, главного инженера. Если человек начинает управлять процессом, в котором ничего не понимает, маловероятно, что придет результат.

Кто должен выбрать тренера  

- Вернемся к плей-офф…

- Выход в плей-офф — это понятно. А если говорить о медалях, то, конечно, нужен иной бюджет. Понятное дело, что мы поборемся, но какой-то потенциал должен быть. Сложно на велосипеде обогнать «Феррари».  

- Вы сказали, что предлагаете или выбираете главного тренера.

- Предлагаю руководству, и оно, как правило, соглашается, но выбираю сам. У нас в стране многие не понимают суть этих отношений: хозяева берут генерального менеджера и говорят – тренер будет вот этот. Хорошо, для меня это ситуация просто идеальная. Допустим, мы выигрываем, я говорю, вот видите, какую я создал команду. Допустим, мы проигрываем: извините, вы этого тренера назначили, я тут не при чем. Поэтому для того, чтобы генменеджер нес ответственность, он назначат главного тренера.

- Вы выбрали тренера, сформировали команду к сезону. Чем еще должен заниматься генеральный менеджер — повседневно, какой у него круг обязанностей?

- Если коротко, я — как главный инженер на предприятии. Веду производство, т.е. руковожу хоккеем в клубе. Например, занимаюсь координацией первой команды, молодежной, фарм-клуба, ДЮСШ.

Естественно, слежу за тем, что происходит на рынке, какие игроки появляются, какие могут быть предполагаемые обмены. Готовлюсь к следующему драфту, отслеживаю игроков этого возраста, которые будут участвовать в драфте. Решаю все вопросы с лигой. Проблемы взаимодействия с агентами игроков. В течение сезона возникают какие-то личные вопросы: у кого-то прибавление в семье, кого-то надо отпустить домой, у кого-то травма… Например, легионер играет в «Автомобилисте», ему нужно срочно домой — оформить наследство. Агент звонит мне – вот такая ситуация. Я начинаю согласовывать с главным тренером. Он говорит – у нас завтра игра, давай послезавтра отпустим. В конечном счете, все идет на создание сбалансированной команды.

Брюле пошел по пути Чичу

- Тот подбор игроков, которых вы приобрели в этом году, был более успешен, чем в прошлом?

- Он был не то, чтобы более успешен, но нам было проще, чем в прошлом сезоне. Не хочу сказать, что когда мы пришли, здесь была выжженная земля, нет. Не говорю о том, что в команде были плохие игроки… Но нам нужно было очень много поменять.

В этом сезоне проще, потому, что у нас оставались хоккеисты, которых мы набрали раньше – это раз.  И все игроки нашей команды в том сезоне показали свой лучший результат – это два. Поэтому люди, у которых заканчивались контракты, претендовали на серьезное повышение зарплаты. А бюджет у нас не изменился. Я должен был решить эту задачу: с одной стороны, удержать людей, которые были мне нужны, с другой – вписаться в бюджет. Сложность была в этом.

- А кто-то ушел из команды, кого бы вы хотели сохранить?

- Чернов, в «Атлант».

- Выше зарплата?

- Точно такая же. Сказал – по семейным обстоятельствам. Что там квартира, у жены – бизнес и т.д. И больше я жалею о нем. Даже не о Малыхине.

- Я понимаю так, что вы взяли хоккеистов, которые могут не просто заменить, но и усилить команду?

- А все могут. Вот Лапенков может, 30 очков набрал в прошлом году. Брюле может. Это был элитный игрок НХЛ, центральный нападающий. Витя Козлов, я считаю, что он своего последнего слова еще не сказал. С нашей точки зрения, могут все, кого мы пригласили. Иначе мы бы не приглашали.

- Брюле – элитный игрок. Почему он в последнее время не играл?

- У него были очень серьезные причины личного характера. И он последние три года занимался судебными процессами. Ему было не до хоккея. Он выиграл эти процессы и вновь сконцентрировался на хоккее. Он в хорошем возрасте, он в хорошей форме, у него очень серьезные амбиции. Я думаю, что он хочет доказать, что он не все еще сказал и сделал. Вот почему мы на него очень рассчитываем.

- А другие клубы КХЛ не хотели бы, допустим, его взять?

- Понимаете, в чем дело. Если бы я был в Казани, я бы его не взял. Почему? Потому что это большой риск. Все-таки он в последние два-три года не играл всерьез. Если бы я знал, что он плохо играет, потому что травмы и все такое. Но нет же никакой гарантии, что он плохо играл, и будет хорошо играть. Вот Чичу, сейчас играл в «Медвешчаке», человек забивал по 50 шайб в НХЛ. Потом вдруг раз – в небытие. Его всем предлагали, никто не брал. Все думали, что он «сдулся». А он приехал и потом попал на матч «Всех звезд».  

Это – большой риск. Но у нас нет выбора. Если нужен элитный игрок, то я вынужден рисковать. Я б, конечно, лучше бы заплатил, если бы у меня были деньги, порядка – 5 контрактов по 2 миллиона долларов. Я мог бы привезти игроков уровня Брюле, но значительно более надежных. С большой долей вероятности можно было бы говорить, что они сыграют сильно. Мы очень надеемся, что Брюле сыграет, но есть опасность, что, может быть, и нет, понимаете? Это и есть надежный выбор и ненадежный выбор.

Руками – не трогать

- То есть, чем меньше финансовое благополучие клуба, тем у менеджера больше вероятности риска?

- Конечно. Речь идет об одинаковом уровне квалификации менеджеров, но у одного денег в десять раз больше. Он и возьмет десять лучших игроков. Это же, как магазин, вот машины стоят – «Жигули», «Фольксваген», «Мерседес», «Ламборджини». Вы знаете, что «Ламборджини» лучше «Жигулей», но у вас денег только на «Жигули». Вы ходите, облизываетесь вокруг, а там написано — «Руками не трогать». Вот такая история.

Но, допустим, стоит десятилетний «Мерседес». Вы думаете, это же «Мерседес», сейчас я его куплю. Но ему десять лет, черт его знает, он сейчас развалиться или сто лет будет ездить. Вы же не знаете, а он красивый и хорошо начищен. А если у вас есть деньги, то лучше заплатите в десять раз дороже, купите новый машину, а у нее еще гарантия есть.

- У вас, судя по всему, есть личные связи, которые помогают вам в работе?   

- Этим связям принадлежит решающая роль. Мне нужен центральный нападающий такого-то плана. А он, я знаю, может быть в Канаде. Звоню своим друзьям, скаутам: «Слушайте, ребята, кто там и как». «А, Леонид, ты знаешь, вот этот парень, вот он подойдет». «А кто им занимается?» Опять звоню: «Привет, меня интересует твой клиент».

Это – как рыбак. Он ведь не просто пришел с удочкой, забросил и ждет. Он же знает, где эта рыба водится, как прикормить, а еще есть куча всяких приспособлений… То же самое и здесь. Жизнь, она везде одинаковая.

Нет возможности бороться за медаль

- Вы здесь работаете второй год. Как вам Екатеринбург? Может быть, что-то не нравится?

- Мне здесь нравится все. Нравится город, отношение с руководством, болельщики… За исключением одного – у меня нет возможности бороться за медали. Во всяком случае – пока нет.  

- А в других клубах, где вы работали, у вас была такая возможность?

- В Тольятти, конечно. В «Атланте» тоже. Там мы создали коллектив, который мог бы потенциально бороться за высокие места. Там потенциал был, я имею в виду, экономический. Здесь пока нет.

- Вы не знаете, что будет через год, через два…

- Не знаю. Если губернатор или Алексей Бобров привлекут дополнительных спонсоров, тогда у нас появятся такие возможности.

- Вы говорили о том, что в хоккее есть свои проблемы. Их, я понимаю, надо решать. А как иначе? Вы, ваши коллеги можете как-то повлиять на их решение?

- Дело в том, что я не могу повлиять, потому что проблема заключается в следующем: лет 15 назад собирали генеральных менеджеров. Существует проблема, нужно ее решить, как это сделать? На этих собраниях выяснялось, что есть три решения проблемы. Мы  проголосовали, приняли какое-то постановление, завтра оно появилось в регламенте. А сейчас нас никто не слушает. Или кто-то слушает, ага, понятно. Но все делает по-своему. Допустим, тот же календарь. Я на эти вещи смотрю таким образом: а что нервничать, если ты не можешь повлиять на ситуацию. Если ты можешь, тогда должен что-то предпринимать. А так – принесли календарь – и мы по нему работаем.

- Но, по-моему, при составлении того же календаря, должно учитываться мнения генеральных менеджеров?  

- Конечно. Кто может знать лучше нас, ну кто? Если мы этим занимаемся с утра до ночи, 24 часа в сутки.

«АвтоСпартак» — одна структура

- Давайте снизим планку. С всероссийских до местных проблем. Мне совершенно непонятно, что мы, единственный клуб в КХЛ, школа которого называется «Спартаковец». «Спартаковец» принадлежит области, у клуба область – соучредитель.  «Автомобилист» и «Спартаковец» — одна структура, в принципе. Но – почему школа называется так?

- А недавно создали ДЮСШ на улице Щербакова, которая так и называется «Автомобилист»? Она что – не ваша?

- Нет. Просто назвали — «Автомобилист»», но она никакого отношения к нам не имеет. Если вы сейчас назовете какую-нибудь контору – «Сибирское золото», то это же не значит, что у вас все золото Сибири в квартире лежит.

- Но она, по идее, должна работать на местную команду.

- По идее, да. Но на кого она работает – не знаю.  

- Хорошо. Для вас имеет большое значение, как называют ДЮСШ – «Автомобилист» или «Спартаковец»?

- Принципиальное. Например, завтра я приглашаю мальчишек из Читы. Родители звонят, я отвечаю — приглашаю вас в  «Спартаковец». Они говорят – какой «Спартаковец»? Это – «Спартак» (Москва)? Нет, отвечаю, это «Автомобилист». Они — нет, зачем нам какой-то «Спартаковец»», мы хотим в «Автомобилист»», хотим в КХЛ играть, а «Спартаковец»» — где он будет играть? Закончит наш мальчик школу и куда он пойдет? Все. Тройной круг с вопросами. Это так кажется – вроде ерунда, а на самом деле принципиально важно. Почему в Екатеринбурге этот вопрос не решается, понять не могу. Есть объективные причины – нет денег. Есть у вас определенные деньги – вы и живете на этот бюджет. Ну, а тут-то – простая история.

Или фарм-клуб нам нужен срочно. А мы пока не можем определиться, кто им станет, не можем договориться.

- Какой клуб у петербургского СКА?

- ВМФ.

- У «Динамо»?

- «Динамо» (Балашиха). Практически есть у всех. Все фарм-клубы играют в высшей лиге.

- У нас в высшей лиге – нижнетагильский «Спутник». У вас вроде были такие отношения со «Спутником»?

- Сейчас – нет. В том году были. Но и то, какими они были, меня не очень устраивало.

(Когда материал готовился к печати, фарм-клубом «Автомобилиста» стал ХК «Липецк»).

 - Что это дает «Автомобилисту» – наличие фарм-клуба?

- Для нас это очень важно, потому что наша политика заключается в том, что у нас большая группа хоккеистов с двухсторонними контрактами. Соответственно, мы набираем людей больше, чем нам нужно – на пять-шесть человек. И у нас происходит ротация состава. Мы отправляем пять человек в фарм-клуб и следим, как там они играют. Если у нас кто-то «просел», а там, наоборот, прогрессирует, мы делаем обмен. Люди получают травмы, мы отправляем их в фарм-клуб, они восстанавливаются, возвращаются обратно. И такая ротация должна быть постоянно.  

К шейхам – в Арабские Эмираты

-  Вы пришли в Екатеринбург вместе с Анатолием Емелиным из Новокузнецка. Затем, кто знает, можете вместе перейти в другой клуб. У вас ведь есть совместный опыт сотрудничества. Может быть такой вариант?

- Нет, нет. Никто не знает, что будет в будущем. Сегодня у нас контракт до 30 апреля 2015 года. Дальше, вместе или не вместе? Неизвестно. Вдруг Емелину предложат 10 миллионов долларов, и езжай в Арабские Эмираты, к шейхам. А Вайсфельду скажут, мы тебя не берем. Или наоборот. Естественно, мне с Емелиным работать комфортно. Потому что я понимаю, что он хочет, что ему нужно, куда он двигается. Я надеюсь, что и он меня понимает. И у нас серьезных противоречий нет. Безусловно, мы спорим, у нас бывают профессиональные дискуссии.

- А где вы с ним познакомились, когда началось ваше сотрудничество?

- Понятно, что я судил, а он играл, мы друг друга знали. А когда меня пригласили в Тольятти генеральным менеджером, он работал там ассистентом у главного тренера Петра Воробьева. И мы вместе работали три года.

- С тех пор вместе и пошли по карьере?

- Нет. Потом я ушел в «Атлант», он оставался в «Ладе», потом я год с командами не работал. Меня пригласили в Новокузнецк. Мне нужен был главный тренер. Конечно, у меня были некоторые сомнения, потому что я знал его, как ассистента. Хотя у него был опыт работы главным тренером в Хабаровске, он тогда вывел «Амур» в плей-офф впервые после длительного перерыва. Но я его, как главного тренера, не знал. Но там был настоящий цейтнот в поиске главного. И из того, что было, я решил пригласить Емелина. О чем, собственно говоря, нисколько не жалею. И когда меня пригласили в Екатеринбург, то сомнений в Анатолии у меня не было.

Вообще, у нас в России алгоритм неверный. У нас обычно приглашают главного тренера, а потом приглашают генерального менеджера. А как в НХЛ? Хозяин нанимает генерального менеджера, а он нанимает персонал, начиная от тренера и кончая всеми остальными.

Тому, кто не учит английский язык

- Последний вопрос, Леонид Владленович. Что послужило причиной того, что вам захотелось стать менеджером. Или сама судьба вас к этому привела?

- Нет, на самом деле очень просто. Я судил, меня назначили судить чемпионат Европы. А раньше знание английского языка было среди моих коллег большой редкостью. Когда узнали, что приехал судья из России, который говорит по-английски, на меня все смотрели, как на какое-то чудо. Подошел человек и говорит, что они ищут россиянина в области хоккея, который говорит по-английски. Как выяснилось, они искали скаута «Торонто Мейпл Лифз». И мне предложили работать скаутом.

Я работал тринадцать лет. В «Торонто», потом – «Рейнджерс», с «Монреалем» сотрудничал. Что такое скаут? Человек, который оценивает игроков официально для энхэловского клуба. Моей территорией был бывший СНГ. И на территории СНГ я должен был отслеживать развитие молодых дарований. И давать информацию в клуб. Вот этот игрок самый лучший, этот второй, этот третий… Но я не принимал решений. А решение принимал генеральный менеджер – этого мы подписываем, а этого брать не будем. В частности, у нас разошлись мнения по поводу Королюка. Я очень хотел его подписать, а в клубе сказали, что он невысокого роста и плохо катается… Правда потом, через два года,  они сказали, что он стал лучшим нападающим молодежного чемпионата мира. И ты был прав. Но это нормально, часто встречается. Я работал скаутом, но мне хотелось принимать решения. Так я стал менеджером.

Сергей Анисимов.