-    Ирина, поздравляем вас с отличным выступлением на Олимпиаде. Но все же скажите, правда ли, что говорят: «Нет хуже, чем быть вторым или четвертым»?
-    Не в этом случае. Нет хуже быть четвертым – согласна, но второе место на Олимпийских Играх – это совсем не то. Это просто замечательно. Олимпийская медаль – есть олимпийская медаль.
-    Скажите, это «серебро» планировалось?
-    Может и не «серебро», но медаль планировалась. Мы уже именно в этом составе бегает три года, готовы отлично. Знали результаты главных соперников и выступали перед Олимпиадой не хуже их. Да и на прошлогоднем чемпионате мира мы, если помните, стали третьими. Может, потому и пришлось мне выступить только на стометровке и в эстафете, потому что тренеры решили не рисковать. Злые языки, правда, говорят, что если бы не форс-мажор американцев выше третьего места мы бы не поднялись. Я не согласна. Не факт еще, что они бы нас обогнали, ведь передавали эстафетную палочку на третьем этапе мы раньше их…
-    Кстати, об этом форс-мажоре. Вы ведь бежали на третьем этапе, как раз, когда Мэрион Джонс потеряла палочку…
-    А я этого и не заметила! Мы ведь раньше уходили с этапа, американки за мной были. Когда бежишь эстафету, концентрируешься только на своей дорожке, оглядываться никак нельзя, да и боковое зрение просто выключается. Бежишь, только на следующего смотришь, чтобы палочку передать. Помню только, что на вираже, когда знаю, что меня настигать должны уже были (мы по соседним дорожкам бежали), никого нет. Даже удивилась немного, а как палочку передала – поднимаю глаза на табло (там трансляция забега шла), смотрю – впереди Ямайка, потом мы, следом француженки, а американок вообще не видно. Поняла, что произошло что-то, но только потом узнала, что они палочку потеряли.
-    А как вы думаете, из-за чего? Что случилось? В чем ошибка американок?
-    Не знаю. Признаюсь, что до сих пор не смогла посмотреть этого забега в записи. Не удивляйтесь. В Афинах просто не было времени, а дома, как выяснилось, никто не включил магнитофон на запись. Ведь что интересно. Обычно, когда трансляция ночью, все записывают, чтобы с утра посмотреть все в полном объеме, а наш бег все смотрели в живую, все болели, все переживали, все радовались, а включить магнитофон никто не догадался! Вот, вроде, у Оли Федоровой родственники записали наш бег, съездим, посмотрим.
-    Чем же вы так заняты в Афинах оказались, что повтор посмотреть на успели?
-    Так после финиша – такое счастье было. Все бросились друг к другу, поздравления. Потом круг почта с российскими флагами вокруг стадиона – такое счастье! Бежишь, и видишь – то там, то здесь островки болельщиков с такими же российскими флагами. Не видно их – весь свет на дорожку падает, трибуны в темноте, — но чувствуешь, что вот они, рядом, люди, которые счастливы вместе с тобой, которые с тобой на одном языке говорят, в одной стране с тобой живут. Уже здесь, в Екатеринбурге узнала, что в тот момент на трибуне была Ольга Александровна Минеева, наша олимпийская чемпионка. А потом – шагу не давали ступить – все хотят с нами сфотографироваться, все поздравляют, интервью дали массу. Удивлена была, что очень много волонтеров русскоговорящих. Приходим в столовую с медалями – спрашивают, в каком виде выиграли? Говорим, что, мол, в эстафете четыре по сто. Так это вы???!!! Почему-то наше серебро очень большой резонанс вызвало. И в Олимпийской деревне, и дома…
-    Наверное, долго спать не ложились после этого финала?
-    Да уж. Часов в пять утра только легли. Ведь и после предварительного забега очень мало спали, когда необходимо было быть в форме, не отвлекаться ни на что, концентрироваться. А здесь – и подавно. Эмоции переполняют, говоришь себе – нужно спать, а не получается.
-    Скажите, Ирина, какое событие Олимпиады на вас произвело наибольшее впечатление, исключая, конечно, ваш финальный забег?
-    Не знаю. Честно. Наверное, именно сама Олимпиада. Мы следили за всеми выступлениями наших спортсменов – у нас даже специальный стенд был, на котором все отмечалось, а легкая атлетика – особенно. Но толком посмотреть ничего не получилось. Тренировки, режим… Даже не получилось никуда сходить, ни за кого поболеть. Чего там говорить, в Афины только два раза выбрались. В Акрополь съездили, да сувениров чемодан накупили. И на закрытии Игр не были. Как раз когда мы с вещами выезжали из Олимпийской деревни, церемония начиналась – а у нас самолет. Билеты были не нами куплены и заранее.
-    В заключение позвольте несколько технических вопросов от дилетанта. Насколько разнится подготовка в личных дисциплинах и в эстафетной команде? Существует ли специальная подготовка к эстафете? Каким образом распределяются бегуньи по этапам?
-    Конечно, специальная подготовка существует – три дня в неделю мы занимались именно эстафетным бегом, а в остальные готовились к индивидуальным выступлениям. Главное, нужно знать темп бега партнерши, привыкнуть к ней, чтобы не ошибиться при передаче эстафетной палочки – ведь передать ее нужно вслепую в двадцатиметровом коридоре. Необходимо научиться концентрации и поймать момент, когда можешь разгоняться в полную силу, не думая о том, что можешь не получить палочку. А по этапам бегуньи распределяются сообразно логике. На финише, как правило, лучший финишер, который, возможно, не так хорошо разгоняется. Второй и третий этапы – они несколько длиннее получаются за счет коридора передачи эстафеты – на них выходят те, кто лучше других бегает не стометровку, а 200 метров. Плюс виражи тоже к этому имеют отношение. На старт первого этапа выходит лучший стартер. У нас это – Оля Федорова.